Мой отец ушел из дома, когда мне было три года.
С тех пор я его вижу не чаще двух раз в год. Первый раз, когда мы в начале лета уезжаем на дачу, и второй раз – когда мы с этой дачи уезжаем осенью. На свой день рождения я видела его последний раз, когда мне было пять лет. Я мало, что помню. У меня остались только фотографии, где я на каком-то турнике вишу в каком-то парке. А еще я помню, что он хотел отвести меня в зоопарк. Но не отвез. По дороге сломалась машина, и нам пришлось ехать куда-то за какими-то запчастями. А потом надо было уже возвращаться домой, потому что должны были придти гости.
Я помню, как мы поехали за моим братом к нему на квартиру. У него была чудесная квартира недалеко от нас. Он жил там со своей мамой. Он ведь мой двоюродный брат. Ему тогда было девятнадцать… Сколько же ему пришлось пережить…
В восемнадцать лет он был начальником торгового отдела в росвооружении. Но тогда мне было четыре-пять лет. Я этого не знала. Для меня он был любимым братом, который почему-то забросил учебу, и работает на какой-то очень хорошей работе. Это уже потом я узнала, как все тряслись за него. Это уже потом я узнала, как он перевозил в Москву деньги в кейсе, который пристегивался к руке наручниками. Прям кино какое-то… Этот кейс с кодовым замком потом еще очень долго валялся где-то у нас в кладовке.
Это уже потом я узнала, как он ездил на какой-то военный аэродром встречать из Индии самолеты с одеждой и отправлять обратно самолеты с оружием.
Это все было потом… А тогда… Тогда это был человек, который всегда со мной возился, когда я приходила к ним. Который всегда покупал мне мороженное, который катал меня на руках. Тогда он много улыбался.
А потом все порушилось… Мой брат всегда обладал безумно взрывным характером. Поэтому поругаться с начальством ему ничего не стоило. А поскольку до этого он, посчитав себя всесильным и самым умным, взял у этого начальства в долг на ремонт квартиры, то в итоге он потерял квартиру и все деньги.
Мне было пять лет. Мне сказали, что тетя с братом переезжают к нам, потому что у них будет ремонт. Я так считала где-то лет до семи. Для меня это все равно был брат, который водил меня в садик, забирал вечером, терпел мои издевательства по выходным, когда я тихонько вытаскивала у него из под подушки пульт и включала в семь утра мультики. Он просыпался и смотрел их вместе со мной. Последний раз я видела, как мой брат искренне улыбается тогда, на свой пятый день рождения. Он тогда был такой смешной в костюме с галстуком. А на улице светило солнце, было тепло… Он купил мне мороженное «Ятис» со словами «Держи, мелкая!».
Он до сих пор меня так называет.
А потом все завертелось… Он вернулся в институт, опять нашел работу. Я, практически, никогда не видела его дома. Помню только, что когда я уже ходила в школу, он приходил поздно вечером, садился за стол и молча переписывал конспекты. Помню, как он говорил о каких-то средних баллах в институте…
Я очень мало помню. Помню, что при нем нельзя было говорить о его «прошлой жизни». Он тут же заводился, начинал орать. С тех пор я не переношу крика. Когда на меня кто-то кричит, у меня начинается истерика.
Тогда вся моя жизнь проходила в школе. Я мало бывала дома, мне нравилось торчать в школе допоздна. К тому же моя мама тогда там работала бухгалтером, так что это было не проблемой. Черт. Я действительно ничего не помню. Я не помню ни новых годов, ни улыбок, ни шуток… Я не помню, чтобы он улыбался. Он всегда был сосредоточен, серьезен. Я даже боялась к нему подойти. Помню, как иногда, когда он был в хорошем настроении, он переворачивал меня и крутил вниз головой. А потом засовывал так в кресло. Я всегда орала, визжала, что он дурак…
Это одни из самых счастливых воспоминаний моего детства.
Следующее, что я помню, это мой пятый класс. Мы тогда завели нашу немецкую овчарку. Мой брат тогда писал диплом. Не передать моего восторга, когда он предложил поехать с ним выбирать щенка. Я болела, это был февраль, у меня было что-то с ушами. На меня была повешена пустая спортивная сумка, на случай, если на руках щеночек плохо будет сидеть, и я мужественно, невероятно счастливая бежала рядом. Он ведь высокий такой и ходит быстро. А я была маленькая, в тяжелой шубке, еще и закутанная по случаю болезни…
А когда собаку уже можно было выгуливать я всегда ходила с ним. Это были моменты, когда мы просто бегали, играя с собакой, просто дурачились. Моменты, когда я не переставая смеялась минут пять, после того, как наша добрая собака уронила ему на ногу кирпич. Это было и правда на редкость смешно.
А я была такая счастливая… Мне казалось, что это опять тот же брат, который возился со мной, когда я была совсем маленькой, тот же брат, который когда-то смеялся, наблюдая, как я валяюсь на полу. Который крутил меня на руках под потолком и который таскал меня на руках по магазинам, когда я уставала. Это сейчас я понимаю, что он уже никогда не будет таким. А тогда это была моя заветная мечта.
Черт, я так мало помню…
Потом начался мой переходный возраст, мы очень часто ругались. И все равно, для меня всегда чуть ли не самым главным в любом празднике был наш совместный поход по магазинам за продуктами. Мне давали большой рюкзак, а он тащил всякие мешки. А поход за елкой… Это то, за что я люблю новый год. За те мгновения, когда я могла считать, что мой брат снова будет кружить меня под потолком и протягивать мне «Ятис» со словами «Держи, мелкая».
После моего пятого класса он защитил диплом. И пошел работать. Прошло чуть больше года, и он начал ездить по командировкам. Шестой класс для меня ознаменован школой, школой и только школой. Помимо обычных занятий у меня было еще домоводство, музыка, легкая атлетика, верховая езда, хор, театр… Каждый день я приходила домой около семи часов, ужинала и садилась за уроки. Не могу сказать, что я делала их старательно. Я вообще первый раз села учиться перед недавней сессией. Но я должна была переделать все эти уроки для галочки. А в школе нас никогда особо не жалели. Так что вечер, обычно, проходил за моим письменным столом. А потом спать.
А брат работал допоздна. Мы практически не виделись.
А потом начались командировки. Первая, в Словакию, была где-то на пол года. Это было так странно… Помню, что он вернулся весной, поздно ночью. Все уже спали, а я сидела и смотрела фильм. «Жестяной кубок»… И вдруг услышала открывающуюся дверь. Тут же побежала к маме, начала бегать по квартире… собака залаяла…
Командировки шли одна за одной. Перерывы между ними были небольшими. Иногда пару недель, иногда пару месяцев. Я привыкла, что его почти никогда не бывает дома. А когда он приезжал, то сразу же шел гулять со своими друзьями. Так прошло четыре года. Потом – другая работа, и сейчас мой брат то в Лас-Вегасе на совещании, то просто в какой-нибудь Индии, Иране, Германии, Китае… А теперь, если он дома, меня нет. И наоборот. Как сейчас. Не передать словами, как я была рада, когда он вместе с мамой приехал встречать меня в аэропорт, как обрадовалась, узнав, что он обожает личи - фрукты, которых я привезла два килограмма. И как расстроилась, когда, уезжая на следующий день в Челябинск на пол года, он забыл их взять.
Для меня всегда одни из самых счастливых моментов те, когда мы просто разговариваем. Просто ни о чем. Это стало возможным года два-полтора назад. А так… у нас ведь разница четырнадцать лет. Я помню, как один раз в жизни я его обманула. У нас тогда только появился интернет, и я тайком от него туда залезла. А он потом это обнаружил. Он уже давно не повышает голоса. Но иногда мне кажется, что уж лучше бы он орал. А тогда он уже говорил спокойно. А вечером ко мне подошла мама и сказала, как я его обидела таким враньем, и что, почему я не могла попросить. С тех пор я дала себе слово не врать близким и не обманывать их.
А сейчас он где-то далеко. И никто сейчас не выйдет на кухню и не скажет: «А что это ты тут делаешь в четыре утра?» Не попросит с утра его разбудить, не попросит выкинуть баночку от йогурта, сделать чай, приготовить завтрак, вырубит компьютер. Да, он не идеален. Но это единственный человек, которого я принимаю абсолютно таким, какой он есть. Я знаю его недостатки. Я не делаю из него святого. Но я принимаю его таким. И не хочу, чтобы в нем что-то менялось. Потому что он мой брат. Тот самый, который крутил меня на руках и покупал «Ятис» на день рождение… Больше это мороженное я никогда не ела.