Ну вот. Завтра в ночь уезжаю в Хельсинки, а оттуда самолетом до Вены. Вот и все. Вот и закончились мои каникулы. Три недели, которых я ждала четыре месяца. Сегодня уже занятия начались.
Вчера разговаривала со всоей лучшей подругой. Странный получился разговор. Вообще все, что происходило эти три недели, было для меня очень странным. Все время преследовало такое ощущение, что я никуда и не уезжала. В то же время все те мелочи, о которых я забыла там, всплыли здесь. Здесь я все еще ребенок, которому надо напомнить, что пора лечь спать, попросить одеть перчатки, дать денег на проезд и поинтересоваться, как дела. А мне это не нужно. Меня опекали с самого детства, за меня все время что-то решали, я даже порой не успевала подумать, обдумать, как мне говорили, что я должна сделать. А я всегда хотела до много додуматься, добиться чего-то самой. В итоге, я никогда не посвящала свою семью в мои личные проблемы, никогда не жаловалась на проблемы, привыкая все решать сама. Мне не помогали делать уроки, потому что как только поступало такое предложение, я тут же начинала орать и говорить, что мне это не надо. Единственный человек, которому я позволяла и поинтересоваться, как у меня дела, и помогать мне делать эту дурную геометрию, это мой брат. Ему можно. Остальным - нет. Я до сих пор никогда не говорю, если я с кем-то поссорилась, если что-то не так. Меня можно пытать, но я не признаюсь. Потому что мои чувста и мои эмоции это было единственное, над чем никто кроме меня никогда не имел контроля. В Вене я привыкла, что и остальные сферы моей жизни потихонечку "освобождаются". А здесь за меня опять все пытаются решить. Я понимаю, что мне все хотят только лучшего и делают это все из лучших побуждений. Но, видимо, я уже разучилась это воспринимать правильно. Первые дни, когда я только приехала, меня очень многое раздражало. У меня было ощущение, что меня поймали и заперли. Звонки с вопросами, где ты, когда придешь, постоянные вопросы, как дела, что я делала, где была, все ли в порядке... Я уже не умею воспринимать такие вопросы от своей семьи адекватно. Как выражается моя мама, сразу начинаю бросаться на окружающих. Только если брат спрашивает начинаю в подробностях все рассказывать. Помню один раз я очень поздно гуляла с мальчиком и на звонки отвечала очень пространно. В итоге, мне позвонил брат по маминой просьбе, и ему я совершенно спокойно все объяснила.
В Вене все по-другому. Я не могу сказать хуже или лучше, а просто по-другому. Питер для меня все равно навсегда останется самым любимым городом на свете. Но, как говорится, патриотом легче всего быть заграницей... Возможно. Говорят надо помогать стране вставать на ноги... Но я не могу этого делать в стране, в которой боюсь за собственную жизнь. Я в последнее время даже по улице не могу спокойно пройти, потому что как только вижу, так сказать, "группу в полосатых купальниках" ( борцы за чистую кровь, "правильную" ориентацию и прочую хрень), сразу стараюсь куда-то отойти, потому что прекрасно понимаю, что не смогу защититься, если что. Для меня национальность вообще очень больной вопрос. Впрочем это не удивительно, если учесть, что вся семья моей бабушки была уничтожена в Великой Отечетсвенной нацистами. Все - начиная стариками и заканчивая грудными младенцами. Мне, если можно так выразиться, повезло с внешностью - у меня на лице ничего не написано. Но у меня есть друзья, к которым просто на улице подходят и спрашивают: "Простите, а какой вы национальности?" Один раз к одной моей хорошей подруге подошел пьяный парень и задал этот вопрос. А у нее как раз на лице все написано. Она ответила. На что парень задрал свою футболку, показал всю грудь в свастиках и сказал: "А я нацист". Хорошо она была не одна. И как после такого я могу спокойно ходить по улицам?.. А когда в центре города, в час-пик, праня забивают на смерть - это нормально?.. А когда по нашей школе стреляли? Я только успела зайти в здание, как послышался выстрел. Стреляли по зданию. Повезло: косой попался стрелок. А когда ты слышишь фразу: "А ты хорошая, хоть и еврейка"?.. Это все сложно. Запутано и сложно. Почему люди так делают, откуда берутся такие идеи...
В последнее время, это становится одной из главных причин, почему я не хочу здесь оставаться. Я вижу, что начинается сейчас, вижу, как люди разучиваются уважать чужое мнение, индивидуальность, как их пугают не такие как они. Просто вижу, как убийство остается безнаказанным. И это пугает. Я не хочу, чтобы моя семья когда-нибудь испытала все это.